Аннотация. Доклад посвящен рассмотрению процесса сновидения через призму психоаналитической теории. Автор показывает развитие психоаналитической теории сновидения от идей З. Фрейда до идей представителей британской школы - У. Биона, Х. Сигал, Т. Огдена, Д. Чивитарезе. Сновидение рассматривается как процесс, лежащий в основании функции символообразования, и позволяющий развиться аппарату (функции) мышления. Автор описывает одну из форм мышления - сновидческое мышление, а также обращает внимание на различие между невротическим и психотическим сновидческим процессом. Делается вывод, что процесс сновидения возможен лишь при наличии развитой функции символизации и развитого, вербального, мышления.
Издревле сновидение наделялось сакральным значением, считалось, что оно может приблизить человека к тайнам его душевной жизни, а потому следует относиться к нему серьезно и подвергать тщательной расшифровке. Создатель психоанализа З. Фрейд назвал сновидение «королевской дорогой к бессознательному», и именно с него начинается история научного толкования сновидений. Фрейд написал массу работ, в которых затронул вопросы истолкования сновидческих символов, структуры и содержания сновидения, а также их роли в процессах психической жизни субъекта. Аналитики после Фрейда говорят о том, что способность видеть сны не просто облегчает нам доступ к бессознательному, она лежит в основе мышления.
В статье «Метапсихологическое дополнение к учению о сновидениях» Фрейд пишет, что сновидение является одним из феноменов, которые могут быть названы «нормальными прообразами болезненных проявлений». В каком-то смысле он рассматривает сновидение как симптом, части которого можно разложить на ряд символов и истолковать их. Сновидение для него является одной из форм проявления бессознательного наряду с ляпсусами, ошибочными действиями, остротами и свободными ассоциациями. Р. Гринсон, последователь Фрейда, указывает, что в отличие от вышеперечисленных феноменов сновидение является самым доступным способом приближения к бессознательному, так как сновидения приходят гораздо чаще, чем иные его проявления. Эти размышления о сновидении вполне справедливы, однако не учитывают того факта, что возможность видеть сон зависит от степени развитости функции символообразования, от которой, в свою очередь, зависит развитие мышления.
Отсюда вытекают два тезиса, которые ниже мы попытаемся раскрыть:
1) возможность видеть сновидения лежит в основании развития психики;
2) не все субъекты способны видеть сновидения. Субъекты с неразвитой символизацией видят не сновидения, производящие бессознательную психическую работу, а корреляты сновидений, благодаря которым происходит попытка изгнать из психики нежелательное содержимое.
На эти упущения фрейдовской мысли обращают внимание представители британской школы: Х. У. Бион и его последователи: Т. Огден и Д. Чивитарезе. Эти аналитики следуют идеям М. Кляйн о существовании частичных объектов и двух этапов психического развития: параноидно-шизоидной и депрессивной позиции, и указывают на важность развития функции символообразования и участие сновидческого процесса в развитии мышления.
У. Бион разрабатывает собственную теорию мышления, в которой символизация и сновидческий процесс, становящийся возможным благодаря ей, занимают центральное место. В своих работах Бион большое внимание уделяет описанию психотических механизмов и показывает различие между психотическим и невротическим мышлением. Попытаемся кратко описать здесь основные идеи Биона, которые позволят прояснить его взгляд на феномен сновидения.
Бион отталкивается от идеи о телесности психики и лежащего в основании ее формирования принципа удовольствия/неудовольствия. Он говорит о том, что всякая мысль является модификацией телесного опыта, а любое нарушение психики связано с расстройством аппарата мышления. Проясним этот момент.
В кляйнианской традиции психический мир субъекта на ранних этапах рассматривается как отражение соматических переживаний, представленных в виде реально существующих объектов, переведенных во внутренний план: ощущения удовольствия или неудовольствия не распознаются как таковые, а предстают субъекту как хороший или плохой объекты. Неудовольствие, связанное с голодом или холодом, будет восприниматься ребенком как атакующий его извне плохой объект, а удовлетворение от кормления, напротив, будет представляться ему хорошим объектом, который он поместил внутрь себя. На этом этапе не существует целостных объектов, деления на внешнее и внутреннее, сильны тревога преследования и иллюзия контроля реальности и расположенных в ней объектов, называемая в кляйнианской теории всемогуществом. В это время в психике ребенка не существует и категории отсутствия: переживания отсутствия объекта воспринимается младенцем как плохой преследующий объект. Этот период называется параноидно-шизоидной позицией. И слово «позиция» здесь особенно важно. В отличие от стадий развития, которые четко закреплены во времени, позиции являются подвижными состояниями, между которыми субъект перемещается на протяжении своей жизни, таким образом, двигаясь в сторону усложнения или регрессии психических функций.
Следующим этапом является депрессивная позиция, на которой субъект обретает целостность восприятия, его расщепление преобразуется в деление психики на сознание и бессознательную часть, на внешнее и внутреннее, появляется способность к вытеснению, а также возникает категория отсутствия, благодаря которой он обретает способность к символизации. «Я» младенца теперь отделено от среды, а объект воспринимается целостным, а не только как функция. Мать теперь является реально существующим объектом, а не распознается как наличие хорошего или плохого объектов в зависимости от удовлетворения младенца.
Бион говорит, что мысли в своем развитии проходят несколько этапов. Самые первые элементы мышления он назвал бета-элементами. Это несимволизируемые куски чувственного опыта, пригодные лишь для эвакуации из психики. Они являются репрезентациями соматических неудовольствий, превращенных в плохие объекты. Бета-элементы нельзя связать между собой, их невозможно вербализовать и использовать для символизации. Бион сравнивает их с фекалиями, исторгаемые телом младенца, и говорит, что их можно представить в виде идеограмм. Они являются до-символическими элементами психического процесса. Из этих визуальных элементов состоят сновидения субъектов, находящихся на параноидно-шизоидной позиции.
Вторым типом элементов в иерархии продуктов мыслительной функции являются альфа-элементы. Они представляют собой продукт преобразования бета-элементов, совершаемого матерью. Процесс преобразования бета-элементов в альфа-элементы происходит следующим образом: ребенок, испытывающий неудовольствие, пытается исторгнуть его в виде плохих объектов через крик или через анальные и уретральные механизмы, служащие моторной разрядке; мать перерабатывает эти переживания с помощью вербализации, она распознает страх ребенка, переживает его вместе с ним и с помощью слов, носителей символов, передает их ему обратно в переработанном виде. Бион называет этот процесс контейнированием и говорит, что для его исполнения необходима способность матери к спокойному принятию непереносимых для ребенка переживаний, их переработке и приданию им значений. Этот процесс преобразования Бион называет альфа-функцией. Мать, способная производить контейнирование и передавать ребенку переработанные элементы психического опыта, делает возможной последующую интроекцию (перенятие) ребенком альфа-функции. Со временем он становится способным самостоятельно перерабатывать элементы своего психического опыта, наделяя их символическими значениями. От возможности использовать альфа-функцию для переработки эмоционального опыта зависят способность к зрелому вербальному мышлению и возможность видеть сны.
Идею о делении мышления на вербальное и до-вербальное Бион берет у Фрейда. В своих работах Фрейд говорит о существовании двух типов мышления: вербального и образного (предметного). О вербальном он говорит, как о принадлежащем инстанции предсознательного и хранящем в себе словесные представления, а образное связывает с бессознательным и предметными репрезентациями. Он пишет:
"Эти словесные представления — остатки воспоминаний, когда-то они были восприятиями и, как все остатки воспоминаний, могут снова становиться осознанными» и «происходят в основном от акустических восприятий, и этим, так сказать, определяется особое чувственное происхождение системы Псз <предсознательного — Л.В.> <…> Ведь слово, собственно говоря, — это остаток воспоминания об услышанном слове".
Производя работу альфа-функции, мать вербализует переживания ребенка и делает возможным существование акустических остатков восприятия и развитие вербального мышления. Точно также в кабинете аналитик осуществляет работу альфа-функции, перерабатывая переживания пациента, и, возвращая их ему путем интерпретации.
Бион говорит, что способность видеть сны зависит от возможности использования вербального мышления. Субъект, который не может осуществить переработку эмоционального опыта через альфа-функцию, не способен и к сновѝдению. Он не может наделить этот опыт символическим значением и вовлечен не в сновидческий процесс, а в эвакуацию психического материала через механизм проективной идентификации, который представляет собой процесс исторжения бета-элементов. Функция символизации, необходимая для создания сновидений, в этом случае не работает.
Неудачу в создании символов хорошо описывает в своей статье Х. Сигал. Она развивает концепцию символообразования и вводит термины «символическое приравнивание» и «символическая репрезентация».
Символическое приравнивание возникает в качестве раннего незрелого механизма символизации на параноидно-шизоидной позиции. Он служит попыткой защититься от тревоги, но при этом субъект терпит неудачу. Пытаясь справиться с тревогой посредством смещения ее на символ, он приписывает символу все характеристики и свойства объекта, эту тревогу вызывающего, так производится операция по уравниванию объекта и его свойств. Объект здесь не отделяется от своей функции и не воспринимается как отдельный от субъекта. Символическое приравнивание исключает возможность образования связей и возможность зрелой коммуникации, потому как отсутствие объекта здесь непереносимо по причине его функциональности и ощущается не как отсутствие, а как наличие плохого объекта.
Символическая репрезентация становится возможной при переходе на депрессивную позицию благодаря тому, что появляются ощущения целостности объекта и собственной отдельности от него. Сигал описывает это следующим образом:
"Данная ситуация является мощным стимулом для образования символов, они обретают новые функции, и, в результате, меняют свой характер. Символ необходим, чтобы сместить агрессию с исходного объекта и уменьшить, таким образом, чувство вины и страх потери. Символ в данном случае не эквивалентен исходному объекту, поскольку цель этого смещения — сохранить объект, и испытываемое при этом чувство вины гораздо менее сильно, чем при атаках на первоначальный объект. Символы создаются также и во внутреннем мире как средства, позволяющие восстановить, воссоздать, вновь захватить и вновь обладать исходным объектом. Но благодаря возросшему чувству реальности теперь эти символы ощущаются созданными эго, и, следовательно, они никогда полностью не приравниваются к исходному объекту".
В случае символического приравнивания, которое наблюдается на параноидно-шизоидной позиции как ранняя форма символообразования, но не является символизацией в строгом смысле слова, и, которое наблюдается при шизофрении, символ становится полным заместителем исходного объекта, и ему приписываются его функции и характеристики. В терминах Х. Сигал можно сказать, что в сновидениях субъектов на параноидно-шизоидной позиции используется символическое приравнивание.
В статье, посвященной сновидению, Сигал опирается на идеи Биона и пишет, что альфа-функция становится возможной благодаря интроекции материнского объекта, осуществляющего эту функцию. У психотического пациента это не происходит, и он не может создавать альфа-элементы и видеть сновидения в том смысле, в каком это происходит у невротического пациента. Невротик способен создавать альфа-элементы, а также мыслить символически, то есть не уравнивая объект и его репрезентацию. Психотик использует в сновидении бета-элементы в качестве материала для эвакуации. Сон для него — это еще один способ произвести проективную идентификацию, а сновидение представляет собой конгломерат бета-элементов, между которыми невозможны никакие связи.
Ученик Биона Т. Огден также указывает на особую природу сновидений и их роль в развитии мышления. Он выделяет сновидческое мышление как один из трех типов и говорит, что сновидческое мышление — это процесс, позволяющий перерабатывать бессознательный материал, благодаря чему происходит развитие психического аппарата. Огден пишет, что это мышление может быть использовано субъектом и вне психоаналитической работы, но при этом оно не всегда будет служить психическому росту. Для возможности психического роста, как он подчеркивает, необходим Другой, который осуществляет переработку глубинного эмоционального опыта, то есть альфа-функцию.
Об этом же пишет Д. Чивитарезе. Он говорит, что аналитик является сновидцем с более развитой альфа-функцией, а потому способен насыщать значениями бета-элементы пациента, перерабатывая их тем самым в альфа-элементы и давая возможность развития его психическому аппарату.
Т. Огден и Д. Чивитарезе опираются на идею Биона о психоаналитическом сеансе как совместном сновидческом процессе, в результате которого пациент перерабатывает свой психический опыт.
Таким образом, мы можем говорить об изменениях понимания сновидения в современном психоаналитическом дискурсе. Современные аналитики рассматривают сновидение не как процесс продуцирования бессознательного символического материала, а как процесс, предполагающий преобразование эмоционального опыта, и, лежащий в основании психического роста. При рассмотрении вопроса о природе сновидений необходимо учитывать взгляды современных аналитиков, а также иметь в виду, что способность видеть сновидение, доступно не всем субъектам. При толковании сновидений нужно учитывать не только личную историю сновидца, но и аспекты его личности и степени способности к символообразованию. Сновидение сегодня понимается психоаналитиками гораздо шире, чем во времена Фрейда, и при использовании материалов сновидений на сеансах аналитики в первую очередь обращают внимание не на возможные символические значения, а на функцию сновидения и способы использования его субъектом.
Литература
© Великанова Л.В., 2020.
Ссылку на эту статью просим оформлять следующим образом: Великанова Л.В. Место сновидения в структуре мышления: психоаналитический подход / Л.В. Великанова // Антропология сновидений: Сборник научных статей по материалам конференции. – Москва, 29-31 августа 2020. – Москва: Российский государственный гуманитарный университет, 2021. – С. 271-279.
по телефону +7 (922) 113-37-38 или оставить заявку в форме обратной связи, я обязательно свяжусь с вами в первую свободную минуту.