Семинар "Языки психиатрии"

В минувшую среду в рамках семинара "Языки психиатрии" я читала лекцию о механистичности шизофрении. Решила выложить некоторые свои мысли по итогу выступления.

Получила новый, но не слишком приятный опыт выступления в качестве лектора онлайн. Все же видеть людей и ощущать, что общаешься с живыми людьми, а не с пустым экраном, очень важно. Наверное, поэтому немного растерялась и не смогла правильно распределить время, упустив акценты, которые оказались важными.

В лекции я говорила, что психика телесна, и поэтому различные пространственные изменения меняют и механизмы психического, что не может не влиять на качество коммуникации. К сожалению, не смогла в полной мере донести эту мысль о телесности Я и психики в целом до некоторых представителей психиатрии, но так всегда случается, когда в период подготовки неизвестно, на какую аудиторию ориентироваться.

Мне задавали много вопросов и давали комментарии. Некоторые из них были очень кстати, а другие были скорее разрядкой переживаний вопрошающего, не предполагающие готовности получить ответы.

Организатор семинара Иосиф в самом начале задавался вопросом о том, зачем философы занимаются психоанализом, и почему говорят о психиатрии, и я думаю, что до меня прекрасно ответили на этот вопрос такие люди как Мишель Фуко или Жак Лакан, много говоря о медикализации, психиатрической власти, этике и несводимости науки о психическом к медицине. Я же в очередной раз скажу, что для меня психоанализ - это и есть философия, философия практическая, как и этика, которая отражает сущность психоанализа.
Ну, а ответ вопрос "зачем изучать безумие?" уже больше 50 лет дают британские аналитики, коих я упоминала на лекции, и чье видение на данный момент является моей психоаналитической оптикой.
Нужно изучать безумие для того, чтобы понять психическое функционирование в целом.

Хороший вопрос был про брошенных младенцев, но, к сожалению, ответить на него мне возможности уже не представилось.
Здесь можно посмотреть работы Маргарет Риббли, на которую ссылается М. Кляйн. Риббли - педиатр, она описывает наблюдения, произведенные ею над 500 младенцами, и показывает проявление влечения к смерти на физиологическом уровне (например, расстройства дыхательной или пищеварительной систем). Тексты Риббли: «Младенческий опыт и его связь с развитием личности», 1944; "The Rights of Infants", New York, 1965.

Если бы это был мой первый опыт коммуникации с психиатрами и врачами вообще, то я бы могла сделать вывод, что разговор с психиатрами бесполезен, потому что они готовы говорить о чем-то только лишь на своих условиях и в дискурсе психиатрии, теории которой считают единственно верными, и обвинять в этом других.
В ответ на это обвинение (которое мне напомнило работу механизма проективной идентификации) следует сказать, что ни философия, ни психоанализ никогда не претендовали на единственное в своем роде истинное и верное знание.
Более того, ни философия, ни психоанализ истину не производят, а лишь открывают поле для вопрошания и производства истин.

Я думаю, что дело здесь в готовности слушателя признавать этот момент, и признавать непонимание и несовершенство, как свои собственные, так и той теории, в коей он мыслит. Если стакан исследователя полон, если там нет места и желания для появления чего-то нового, нет места для сомнения, это не оставляет ему шанса быть исследователем. Он становится закостенелым практиком. Но всегда есть и те, кто, находясь в конкретной научной парадигме, оставляют возможность для сомнения, вопрошания и движения.

Я не впервые контактирую как философ и аналитик с психиатрами и неврологами и получаю разную обратную связь и разные реакции, к счастью, больше положительные и продуктивные. Анализируя этот опыт, я могу сказать, что без готовности врачей слушать и видеть иные взгляды на профессиональные проблемы невозможен диалог, как невозможно развитие науки и невозможной была бы моя исследовательская работа.

Возвращаясь к своему выступлению, я думаю, что хоть оно не было идеальным по исполнению и не было до конца понятным, тем не менее это была еще одна попытка диалога с представителями медицинского знания, а как показывает опыт, такие попытки делать нужно и полезно.