Каждый из нас хоть однажды что-то слышал о шизофрении, но обычно все знание ограничивается общими стереотипными представлениями. Часто шизофрению путают с иными психическими расстройствами, например, с раздвоением личности (диссоциативное расстройство). Шизофрения, как и все, что касается психических заболеваний, обросла со временем кучей стереотипов, фантазий и ярлыков.
Существует множество фильмов, где нам показывают искаженный образ шизофреника. Иногда людей с расстройствами преподносят как агрессивных маньяков, которые бегают с топором, расчленяют людей и творят ужасные вещи. А иногда шизофрения романтизируется, и тогда мы видим на экране или страницах художественного произведения как гениальность идет рука об руку с помешательством.
Многие люди хотя бы раз в своей жизни испытывали страх, что могут сойти с ума или задумывались о том, не находятся ли они уже по ту сторону безумия. Эти размышления приводят к вопросу о диагностике шизофрении. Люди, обеспокоенные своим состоянием, начинают искать в интернете тесты или опросники, которые могли бы ответить им на вопрос об их душевном здоровье и успокоить. Но, как правило, такие тесты не могут ответить на все вопросы, а зачастую их составление является развлечением для людей, далеких от психиатрии или психоанализа.
Шизофрения – одно из наиболее распространённых и тяжёлых психических расстройств, которые известны на сегодняшний день. Более 20 миллионов людей во всем мире живут с этим диагнозом. Существует множество типов и форм шизофрении, и даже среди психиатров нет единого мнения о диагностике шизофрении и ее правильном лечении. Это заболевание разворачивается продолжительное время, а его проявления долго могут быть незаметными.
На моих лекциях часто спрашивают, как происходит резкое схождение с ума. Со стороны часто кажется, что безумие или шизофрения – это нечто внезапное. Но на самом деле то, что мы видим как внезапное помешательство и уход от реальности является психотическим срывом, до момента которого внешнее поведение человека могло казаться вполне обычным, но в его психике уже давно разворачивалась тяжелая борьба.
На протяжении веков взгляды на феномен шизофрении сильно менялись. В античности безумие (слово «шизофрения» изобретет О. Блейлер только в 1908 году) считалось карой богов, в древнегреческой мифологии герои часто лишались рассудка по их воле. В средние века вину с божественных сущностей переложили на демонов. Считалось, что сумасшедшие – это одержимые демонами люди, слуги дьявола, демоны отдают им указания и управляют их поведением.
В Новое время безумие стали считать недугом, связанным с телесностью. Считалось, что, воздействуя на тело человека, можно изменить его душевное состояние. Появляются различные медицинские механизмы, похожие больше на пыточные орудия: это разного рода вращающиеся кровати и стулья, машины, с помощью которых на голову больного длительное время направлялась под мощным напором струя воды, и прочие ужасные изобретения.
К эпохе Возрождения происходит трансформация взглядов на безумие. Теперь безумцев выпускают из тюрем, перестают считать дикими зверями и производятся первые попытки поговорить с ними. Именно разговор и является важнейшим элементом в исследовании этого феномена. Только через говорение мы можем приобщиться к этому опыту, изучить его и понять.
До сих пор ученые не пришли к единому мнению, каковы причины шизофрении и есть ли какие-то способы предугадать развитие болезни. Некоторые специалисты отстаивают мнение, что болезнь передается по наследству. Они считают, что развитие генетики поможет разработать методы диагностики шизофрении и выявлять предрасположенность к ней на ранних этапах. Сегодня все больше специалистов отвергают версию наследственного фактора.
В 60-е в Америке и Европе создаются группы психиатров и психоаналитиков, которые ищут причины шизофрении не в генах или химической работе мозга, а в ранних отношениях этих пациентов с важными для них людьми. Среди них – группа ученых из Пало-Альто во главе с антропологом, кибернетиком и психотерапевтом Грегори Бейтсоном. Эти исследователи изучали модели отношений в семьях шизофреников и пришли к выводу, что развитие шизофрении в первую очередь зависит от отношений между членами семьи. Мать шизофреника, как показывает в своих работах Бейтсон, — это непонятная и непредсказуемая для ребенка фигура. Ее отношение к нему двойственно настолько, что в результате он теряется в коммуникации и не понимает, как себя вести и что делать.
Бейтсон говорит о том, что в основе шизофрении лежит «двойное послание». Это ситуация, когда очень важный для ребенка объект привязанности одновременно посылает ему два противоречивых сообщения: например, говорит, «я тебя люблю», а своими действиями показывает совсем противоположное. Или бесконечно причиняет своими действиями боль и говорит, что это проявления его заботы. Такая мать отстраняется при попытке ребенка приблизиться, а когда он отдаляется, всячески пытается привлечь его внимание ложной теплотой. Она ведет себя враждебно при этом заставляя ребенка думать, что это не так.
Другой американский исследователь Гарольд Сирлс убежден, что не только в детстве семья может влиять на развитие душевной болезни. Он говорит, что семья является сложной системой, где каждый элемент влияет на другой, поэтому бессознательно или намерено сводить с ума человека могут его дети, супруги или сиблинги.
Вероятно, это негативное влияние начинается с самого рождения. Младенцу жизненно необходимо тепло матери и ее забота. Когда она отстраняется и не может удовлетворить его потребностей, младенец переживает огромную боль, его накрывает страх смерти, тревога. На ранней коммуникации матери и младенца строится теория британского психоанализа, основанная Мелани Кляйн, Уилфредом Бионом и другими исследователями.
Главная проблема шизофреника, по мнению этих ученых, – это проблема коммуникации с другими. Шизофреник не владеет коммуникацией и не способен существовать в ней. Любая коммуникация несет жуткое чувство тревоги, страха, каждое неосторожное вмешательство из внешнего мира причиняет ему боль, от которой он пытается защититься с помощью ухода от реальности, пытается сохранить те части личности, которые еще не совсем разрушены. Коммуникация создает угрозу, шизофренику кажется, что окружающие люди пытаются поглотить их личность, вторгнуться в нее, разрушить. Больные шизофренией пытаются создать собственную безопасную реальность, и она существует ровно до той поры, пока не создается ситуации, которая обрушивает существование этой реальности.
Существование в буквальном смысле слова, экзистенция, т.е. то, что складывается из переживаний (экзистенциалов), хорошо описал британский психоаналитик Рональд Лэйнг. Он называет шизофреников «онтологически неуверенными», это значит, что они не уверены и в том, как вести себя в коммуникации с другими и в своем собственном существовании. Такие люди не понимают, где кончается их внутренняя реальность и начинается внешняя.
Лэйнг говорит, что шизофреник чувствует, что его тело отделено от него и подвергается нападению и захвату другими людьми. Это заставляет его находиться в постоянной тревожности. Внутреннее «Я» шизофреника как будто находится за границами его тела, поэтому контакты с людьми переживаются крайне тяжело и вызывают невыносимую тревогу.
Телесность постепенно отщепляется и больше не принадлежит человеку. Он забывает о гигиене, не смотрит на себя в зеркало, начинает ощущать свое тело как механизм, лишенный жизненных сил и желаний.
Постепенно человек начинает бессознательно пытаться спасти свою психику от раскола, полного распада, он как будто пытается починить реальность и при этом создает свою собственную, состоящую из бреда и галлюцинаций. Появляется представление о том, что его телом и мыслями кто-то управляет. Это могут быть голоса и видения в виде людей или механизмов, которые критикуют, ругают, причиняют боль, заставляют чувствовать вину и калечить себя.
Исследования, которыми я занимаюсь более пяти лет, сосредоточены на изучении шизофрении и описании механизмов появления галлюцинаций. В основе моей исследовательской работы и работы с анализантами лежит убеждение, что шизофрения – это не ужасная, неизлечимая и страшная болезнь, от которой нужно отгородиться, а один из способов человеческого существования. Кроме того, теоретическая база моей работы – британский психоанализ – стоит на позиции, что все люди в разные периоды своей жизни могут испытывать состояния, схожие с шизофреническими, а также, что все мы в период раннего развития проходим через так называемую «параноидно-шизоидную позицию» – психотическое состояние, в котором восприятия себя и мира близко к тому, что испытывает шизофреник.
Слово «шизофрения» переводится с греческого как «раскол, расщепление». И именно расщепление ложится в основу симптоматики. С течением болезни постепенно расщепляется система восприятия, тело и разум также становятся расщепленными и удаленными друг от друга.
В самом начале развития шизофрении человек чаще всего отмечает у себя разлад с собственным телом. Позже к этому добавляются когнитивные расстройства, а затем могут появиться бред и галлюцинации.
Ряд ранних проявлений, на которые следует обратить внимание и задуматься о диагностике шизофрении и поиске специалиста таков:
Когда я проходила волонтерскую стажировку на базе одной из психиатрических больниц Екатеринбурга, я очень часто слышала от пациентов клиники фразы, что их мысли в какой-то момент времени перестали принадлежать им, а еще все они жаловались на членов своей семьи. Важно понимать, что все мы выходим из семьи и именно под ее влиянием формируется наша психика. Поэтому психоанализ в работе с шизофренией в первую очередь обращается к опыту отношений пациентов.
Долгое время считалось, что шизофрения и психотические состояния лежат за рамками компетенции психоаналитиков, однако исследования и разработки последних 60-ти лет показывают обратное. Сегодня с шизофренией и паранойей работают все существующие психоаналитические школы: французская, американская и британская, в русле которой я веду свою практику. При этом необходимо понимать, что такая работа ведется, как правило, на базе психиатрических клиник, и требуется от 6-10 лет психоанализа частотой 4-5 раз в неделю для того, чтобы полностью излечить шизофрению. Однако, для того, чтобы получить облегчение и привести свою психику в минимальный порядок, подойдет и работа с меньшей частотой посещений.
В отличие от психиатрии или психотерапии, психоанализ отличается особенным этическим подходом: психоаналитик не является тем, чье восприятие реальности правильное и окончательное, он не корректирует человека с целью вписать его в общество и не выписывает препаратов, которые заглушают симптомы. Психоаналитик обращается к человеку как равному себе и вместе с ним исследует его психическую реальность. Минусы психоаналитического метода в его длительных сроках и высокой частоте встреч.
Диагностикой шизофрении в Санкт-Петербурге и в России вообще занимаются психиатры и клинические психологи на базе больниц. Однако практически все специалисты сходятся во мнении, что одна лишь медикаментозная терапия, нацеленная на изменение биохимии мозга, не может помочь, необходима работа с психикой человека.
Если вы подозреваете, что с вашей психикой творится что-то страшное, вам кажется, что вы сходите с ума, вы нашли у себя проявления, похожие на шизофренические, и вам хочется разобраться в том, что с вами происходит, вы можете записаться ко мне на прием.
Часто ко мне приходят люди, которые боятся за свое психическое здоровье и думают, что сходят с ума. Их беспокоят навязчивые мысли или странные состояния (например, изменение чувствительности тела, дереализация, дежавю) и им нужен кто-то, кто сможет помочь разобраться в этом. Почти во всех случаях таких обращений речь не идет о шизофрении, но разобраться в том, что происходит с психикой, все же важно.
Я веду прием в Санкт-Петербурге, но, если вы находитесь за пределами города и не имеете возможность приехать, мы можем договориться о встрече онлайн.
Мой телефон 8-922-113-37-38 доступен для звонков и сообщений.
Другие запросы:
по телефону +7 (922) 113-37-38 или оставить заявку в форме обратной связи, я обязательно свяжусь с вами в первую свободную минуту.